На озеро Дальнее гостей привозит Петр Степанович Заворотный. Степаныч. У Степаныча есть гусь, гусак Гертрудыч двух недель отроду, который важно ходит по траве и веселит гостей. На биостанции КамчатНИРО на озере Дальнее проходят практику студенты кафедры «Водные биорессурсы, рыбоводство и аквакультура» КГТУ. Группа 12ВБб. Двенадцать человек. Восемь юных имаго. Татьяна Леонидовна Введенская, их наставник, говорит с улыбкой: «Мы задумались, кто же они в эквиваленте дальнеозерского биотопа? И решили, что имаго, потому что, хоть и второй курс, хоть и забывают все на свете, но уже они половозрелые студенческие особи и должны отвечать за свои поступки». Когда попадаешь в домик к студентам, кажется, что, какой там бардак и беспорядок! Но скоро видишь, что есть среди девочек строгие, а есть веселушки, а есть мальчики серьезные, как настоящие взрослые имаго. Два года студенты учили теорию, пришло время закрепить знания на практике.
Погода была испорчена японским тайфуном, который ушел в Охотское море, а берега Камчатки накрыл дождевыми тучами и холодом.
Практика — это еще один фактор, доказывающий, что второкурсники уже имаго. Полшестого утра Степаныч будит здоровенного парня Кирилла. Серьезен Кирилл. Девочка Аня, маленькая и поэтому Манюня, помогает здоровяку-имаго, командует капризно: «Кири-ил, сделай то и это!» Неводом в мелководной нерестовой речке Дальняя Степаныч и Кирилл ловят нерку, особей пятнадцать вытягивают на берег, вытряхивают из сетки. Собирают в мешок. И несут в «холодильник». Лаборатория. Здесь бьют из земли ледяные ключи — построена ванна для экспериментов, срублена изба, освещенная электрическим светом. И оконце над столом. В ледяных водах хорошо сохраняются образцы для анализа, продукты и свежая рыба. «Холодильник» придумали еще во времена «двух докторов»...
Фаина Владимировна Крогиус и Евгений Михайлович Крохин советские ученые. Они приехали на далекую Камчатку в начале тридцатых годов прошлого столетия изучать лососей. Первую экспедицию, которая продолжалась два года, они провели на Курильском озере, где изучали популяцию озерновской нерки. Результаты исследований были описаны учеными в знаменитой монографии «Очерк о Курильском озере». Была еще одна экспедиция на реку Большая. Вскоре Ф.В. Крогиус и Е.М. Крохин, будучи еще только кандидатами наук, попадают на озеро Дальнее, расположенное вблизи Петропавловска-Камчатского. И влюбляются в это место. В озере Дальнее обитало многочисленное стадо нерки, насчитывали до ста сорока тысяч нерестящихся особей. Располагалось озеро недалеко от поселков и центров жизнеобеспечения. Знаменитые доктора — так Крогиус и Крохина называли среди ученого сообщества — стали проводить на озере комплексные исследования. Появилась Паратунская экспериментальная лаборатория, ПЭЛ Камчатского отделения ТИНРО, ныне КамчатНИРО. Доктора жили на Дальнем до конца своих дней, они обитали в маленьком уютном домике. Ф.В. Крогиус и Е.М. Крохин защитили докторские диссертации, — они изучали физиологию, генетику нерки, проводили эксперименты по выращиванию нерки от яйца до личинки, скрещиванию различных видов лосося. Ученые написали монографию об экосистеме озера Дальнее, впервые создали компьютерную модель на ЭВМ, блоки, которой занимали значительные площади в здании КамчатНИРО. Ученым была присуждена государственная премия СССР.
Дарья Шейда, студентка-имаго, девочка с твердым взглядом и волевым характером. Она командует — режет рыбу, взвешивает. Достает отолиты — слуховые косточки, чтобы определить возраст самки или самца нерки. Татьяна Леонидовна кивает, мол, смотрите, как мои детишки взрослеют, доказывают, что они настоящие имаго...
Жизнь ученых без юмора представить невозможно. Ученые люди вольные и словоохотливые. Желающие получить знания об ихтиологии или энтомологии могут побывать на озере Дальнее. Всякие знания пригодятся в жизни — умение отличить куколку хирономиды от имаго, например. Хирономиды — звонцы или толкунцы — водные комары в просторечии, обитающие всесветно — в реках и ручейках, мелких водоемах глубиной от несколько сантиметров до глубоководных озер, являются кормом для молоди тихоокеанских лососей и других видов рыб. В свою очередь хирономиды едят все то, что может находиться на дне и в толще воды. И фитопланктон, который является первичным звеном трофической цепочки. Трофика — переводится как пища, питание. Если говорить о трофогенном слое в Мировом океане, то это как раз тот слой в пелагиали — толще воды (примерно до двухсот метров), куда проникают лучи света. В этом слое и развивается начальная энергетическая субстанция трофической цепочки — фитопланктон. Фитопланктон отдает энергию мелким рачкам, рачков едят рыбы, рыб соответственно едят люди. Дарья Шейда выбрала факультет этот осознанно, но в то же время она не знает, станет ли она ученым — посвятит ли жизнь изучению океанских глубин, ихтиофауны. Активная современная молодежь понимает, что есть базовый формат образования, который необходимо пройти в возрасте «юного имаго». Фундаментальные знания по биологии, химии, которые получают студенты в аудиториях университета, во время практики — на берегах озера Дальнего, других естественных лабораторий на Камчатке, становятся базисом для их дальнейшего образования. Татьяна Леонидовна смотрит сквозь пальцы на некоторую леность «юных имаго человека». «Пусть спят студенты, — улыбается Татьяна Леонидовна. — Но в работе поблажек не будет».
Дарья Шейда является неформальным лидером группы. Задача преподавателя выявить интерес, склонность к чему-либо и дать им возможность определять направленность и значимость тех или иных исследований и соответственно выбор темы предстоящей дипломной работы.
Озеро Дальнее находится как бы в ковше — в огромной нише, окаймленной средней высоты сопками. Сопки заросли густыми шаломайниками, кривоствольными березами, ольхой. Бродят медведи по крутым берегам. Удивляешься, чего ж они не скатываются в воду. Моторка шумит, вода за бортом в бурунах становится изумрудной. Чистейшая вода озера Дальнее привлекает сюда тихоокеанского лосося. Озеро небольшое, уютное с теплой литоралью, где и происходит нерест нерки. Дальнеозерская нерка имеет две морфы: весенняя и летняя. Весенняя морфа приходит в озеро в мае, когда вода еще скована льдом, нерестится на значительных глубинах. Аквалангисты проводили исследования в период весеннего нереста, визуально фиксировали глубинные нерестилища. Вторая морфа заходит в озеро в конце июня, и нерест продолжается до середины сентября. Летняя нерка во время захода в озеро, как правило, имеет стадию зрелости «четверку», что заставляет ее некоторое время проводить в озере до созревания половых продуктов. Когда икра у самок и молоки у самцов становятся текучими, начинается нерест. Рыбы копают плавниками ямки, куда впоследствии закладывается икра, а самцы поливают ее молоками.
Что же ведет сюда рыб, что заставляет тихоокеанского лосося, гуляющего в северных широтах возле Алеутских островов, бросать свои пастбища и устремляться мимо Командорского архипелага сначала в Авачинский залив, потом через Авачинскую губу в реки Паратунка, Быстрая и озеро Дальнее? Что заставляет нерку проходить смертельно опасный путь, тысячами и тысячами гибнуть в дрифтерах, браконьерских сетях — возвращаться туда, где была когда-то рождена, чтобы оставить новое потомство? Хоминг! Чувство дома. Это чувство присуще всему живому на планете. Ученые до сих пор спорят, что рождает это чувство, какие рецепторы задействуются в организме, как вообще возникает желание вернуться домой? Биологически или генетически это происходит? Физика или химия управляет этим процессом? А может быть неведомые нам космические магниты...
Именно хоминг является залогом сохранения дикого камчатского стада. Камчатка – единственная в мире земля, где сохранился дикий тихоокеанский лосось. Американские электрические компании, перегородив реки плотинами, истребили дикорастущих лососей. Искусственные заводы, как показала мировая практика, не в состоянии восполнить дикие популяции. Вся уникальность процесса в том, что человеку ничего не нужно делать в прямом смысле слова, чтобы размножался лосось... Не ловить дрифтерами, не перегораживать реки браконьерскими сетями, не сваливать в реки промышленные отходы. Человеческие имаго должны думать прежде, чем вычерпывать реки и моря, выбирать последнее, не оставляя ничего будущим поколениям человеческих личинкам, куколкам и имаго. Если сегодня даже десять тысяч особей прорвутся к нерестилищу на озере Дальнее, дальнеозерская популяция будет жить. Беда в том, что дальнеозерская нерка ничейная... Как это понять? Усть-Камчатское стадо принадлежит рыбопромышленникам Усть-Камчатска. В конкурентной борьбе они смогли сохранить потенциал рыбопромышленного комплекса, но главное, по-хозяйски восполнили свое усть-камчатское стадо, нерестящееся в озере Азабачье. Дальнеозерскую нерку ловят все: в океане ее ловят русские и японцы дрифтерами, в Авачинском заливе и Авачинской губе ее ловят рыбаки. Ее ловят браконьеры в реках Паратунка и Быстрая. Лишь несколько тысяч особей достигают озера Дальнего. Но и на озере кормятся браконьеры. Ученые института КамчатНИРО много лет изучает популяцию дальнеозерской нерки, и в этом году они поют славу медведям. Медведей стало много. Это плохо для людей, но хорошо для лосося. Браконьеры боятся и не идут на свой промысел. Когда появился дрифтерный лов, когда после развала СССР появилось несчетное количество браконьеров, природа сжалилась над неркой. Ситуацию спасли так называемые карлики. Это молодь нерки, которая не уходила из озера в море, но до полового созревания жила в озере Дальнее. А к моменту прихода дальнеозерского стада, потрепанного в битвах с дрифтерами и браконьерскими сетями, именно карликами восполнялась нехватка производителей. Все карлики были самцами. Татьяна Леонидовна рассказывает, что в восьмидесятые годы, когда ученые ставили сети, чтобы поймать и определить количество карликов, сети тонули — так они были набиты озерными нерками-карликами. Длина карликов не превышала двадцати восьми сантиметров.
Лосось — древняя рыба. Ее предки жили во времена динозавров. Удивительная способность этой рыбы возвращаться к месту своего рождения, нереститься во что бы то ни стало, видимо, и послужило причиной сохранения лосося на земле. Тихоокеанский лосось моноцикличен. Отнерестившись, рыба сдыхает. Отмершую рыбу-производителя называют снеткой. Снеткой после нереста завалены берега рек. Лосось своими телами кормит подрастающую молодь. Снеткой питаются обитатели бентали и пелагиали — дна и толщи воды. В конце останки рыб разлагаются на химические элементы — фосфор и другие.
Студенты собираются группой, берут с собой в охранники и проводники Петра Степановича. Все вместе направляются к озерам под названием Трубы. У этих озер нет литорали — мелководья. Группа хочет убедиться, что же такое озеро без литорали. И вообще возможно ли такое. Идти было два часа. Страшно. Потому что медведи ходят по тропе туда-сюда. Остается медвежий помет на лесной дороге. С песнями и громким смехом, грохоча ложками по железным кружкам (металлический звон отгоняет медведей), студенты-имаго двигались в сторону озер-труб. Чудные пейзажи открывались на склонах сопок, водопады шумели вдоль тропы, русло реки петляло сквозь лесные чащобы. Переправа занимала некоторое время, но юноши — будущие взрослые особи человека, почти как имаго хирономид, парили над водой — прыгали, подавали руки своим девочкам, переносили на руках через камни и ледяные потоки визжащих сокурсниц. Весело добрались до дивных торфяных озер. Купание заняло некоторое время, и уставшая веселая компания отправилась домой готовить ужин.
Энтомолог Людмила Ефимовна Лобкова, старший научный сотрудник Кроноцкого заповедника, в этом году любезно согласилась провести лекции для юных имаго-второкурсников из КГТУ, познакомить молодежь с разнообразным миром насекомых, обитающих на Камчатке. Имаго хирономид — это взрослая половозрелая особь звонца, дергуна — насекомого семейства двукрылых, живущего в стоячей или текучей воде. Насекомые бывают разные: есть такие, которые живут в непосредственной близости к водоемам, а есть странники, которые улетают за полтора километра, чтобы найти себе партнера, спариться, отложить яйца обратно в водную среду. Важно знать, как живут насекомые, по каким принципам выбирают места обитания. Рыбы питаются не только насекомыми, живущими в водной среде. Например, кижуч. В желудках кижуча наземных насекомых почти восемьдесят процентов. Всего сто двадцать видов насекомых обнаружены в желудках рыб. Значит, питание и упитанность рыбы зависит от количества личинок, куколок и имаго, в том числе и наземных насекомых. Студентам было предложено сосчитать, сколько граммов насекомых живет на деревьях, растущих по берегам реки Дальняя. Студенты очень удивились — как можно сосчитать волосы на голове человека? Оказывается, можно. Сначала подсчитали, сколько скелетных ветвей на данном дереве. Сколько листочков на каждом погонном метре ветки. Потом разделили, умножили и получили примерный вес всех насекомых, обитающих в данный период времени на данном дереве. На одном дереве было два грамма насекомых, на другом десять. Подсчитали прибрежную полосу — двадцать метров в глубину и пятьдесят в длину. На эти подсчеты ушел целый день. После этого Людмила Ефимовна сказала: «Теперь вы понимаете, почему ихтиологам нужны знания по энтомологии. Насекомые присутствуют во всевозможных биотопах, в данном случае они живут вдоль берегов нерестовых рек, и рек где обитает лосось, где кормится его подрастающая молодь. Если уничтожить растительность, нарушить баланс в биотопе, то это приведет к печальным последствиям».
На озеро Дальнее остается биостанция КамчатНИРО. Однако пункт наблюдения требует ухода и материальных вложений. Это очень удобное место для научных исследований и производственной практики студентов. К сожалению, не сохранился домик знаменитых докторов Фаины Владимировны Крогиус и Евгения Михайловича Крохина. Их рукописи лежат в библиотеках, на Дальнем остаются полки, заваленные научной литературой, их рукописями и исследовательскими документами других ученых. Вот, например, страница 107 документа, отпечатанная на пишущей машинке: «Питание сеголетков нерки и разновозрастной колюшки в литорали Дальнего озера в период с 1984 по 1987 гг.» Текст: «Личинки нерки после выхода из гнезд некоторое время держатся в литорали озера в наиболее кормовых и прогреваемых участках. По многолетним наблюдениям активное питание сеголетков нерки в литорали Дальнего озера приходится на июнь-июль, после чего происходит массовая откачка их в пелагиаль. В связи с этим возникла необходимость в определении факторов, влияющих на биологию нерки именно в этот период, один из наиболее важных этапов ее развития». Кто был автором этих строк, и пригодились ли эти многолетние исследования? Татьяна Леонидовна бережно поднимает листки с развалин домика докторов, на них остались надписи, сделанные перьевой ручкой с черными чернилами. Пишущий эти строки от руки был человеком аккуратным — не оставил ни одной помарки и кляксы.
Некоторое время назад все, кому не лень, пытались захватить эту территорию — казаки, турбизнес. Руководство КамчатНИРО отстояло свое право на владение биостанцией на озере Дальнее. Сегодня жители Вилючинска и поселков заезжают в эти места на машинах. Петр Степанович живет на озере круглый год. Охраняет подступы к нерестилищам. Приходится рыть чуть ли не метровые ямы, чтобы отвадить путешественников от нерестовых берегов. Людям сложно объяснить, что вытаптывая траву, срубая шаломайниковые заросли, обламывая ветви деревьев в районе нерестилищ, они нарушают гармонию в биотопе озера Дальнее. Но природа будто сама бережет эти места — добраться до нерестилищ можно только через крутые горные лесные дороги. Не вский путешественник, не всякая машина дойдут.
Пятнадцатого июля закончилась практика у студентов группы 12ВБб КГТУ. Молодые люди устали, но разъезжались по домам счастливые и повзрослевшие. Они теперь знали, какое значение в ихтиологии играют энтомологические знания. Личинка. Куколка. Имаго.
Вячеслав Немышев
